Динан (Dinan)

 

А вот Динан вообще не пострадал во время последней войны. Абсолютно очаровательный городок!

​

К сожалению, мы гуляли по нему в грустном настроении. Мы приехали сюда в 11 утра, а в 12 Аленка с Сашкой нас покидали и уезжали в Париж. Чтобы назавтра улететь домой, в Сан-Диего. Расставаться всегда грустно, особенно, когда не знаешь, на сколько лет. С нами вместе грустил мелкий дождик. И камни брусчатки поблескивали на мокрых мостовых.

​

Красота начинается сразу с площади Du Champ Clos, где мы без проблем нашли место на парковке. И тут глаза разбегаются - куда идти. Мы пошли по проулку до улицы Часов (rue de l'Horloge), и попали сразу в сказку, в Средневековье. Maison de la Harpe открывает собой серию фахверков с портиками, небедно представленных в Динане. Вообще, мэрия Динана нагло заявляет, что в центре города нет домов младше 200 лет. Наверно, она права.

​

Тут же стоит и Часовая Башня (Tour de l'Horloge), связанная с именем королевы Анны Бретонской, очень почитаемой в Бретани. Кстати, Анна первой в Европе вышла замуж в белом платья, до этого считавшимся траурным цветом. Анна даровала башне часы, сделанные мастером из Нанта, и, самое главное, окрестила колокол, который звонил в Динане до начала XX века. Потом он был расплавлен и из этой же стали отлит идентичный колокол, который и звонит до сих пор. На колокольню можно забраться и насладиться видом, но нам было не до этого. В тот момент мы были заняты поиском магазина, чтобы купить Сашке зарядку телефонов в машину – до Парижа без Waze ехать не хочется. И нас послали куда-то за угол от часовой башни. Там оказался очаровательный проходной дворик под названием Le Passage de la Tour. Пассаж вывел нас обратно на парковку, мы нашли магазин, купили зарядку и вернулись в средневековье.

​

Ещё одна достопримечательность Динана - это базилика Спасителя (Saint-Sauveur).  Базилика достраивалась и менялась в разные века, оттого в ней столько разных стилей - и готика и барокко и классицизм. Здесь покоится сердце местного бретонского супергероя - Бертрана дю Геклена (Bertrand du Guesclin).

​

За базиликой Сен-Совер расположен небольшой Английский сад (Jardin Anglais). С его террасы открывается замечательный вид на реку Ранс (Rance), через которую переброшены сразу два моста, да ещё и перпендикулярно друг к другу: огромный железнодорожный виадук (длина 250 м, высота 40 м) конца 19-го века и восстановленный средневековый мост. Этот вид открывается совершенно неожиданно: вместо узких средневековых улочек и жмущихся друг к дружке домиков вы вдруг попадаете на простор: река и мосты глубоко внизу, за ними холмистая линия горизонта и над всем этим – небо. С нашем случае, серое, но все равно впечатляет.

​

Можно долго блуждать по улочкам города, открывая для себя новые ракурсы и уголки. В итоге, все уставшие от восторгов путешественники сходятся на знаменитой улице Жерзуаль (rue du Jersual), которая спускается к порту и мостам на реке Ранс. Эта улица вызывает новую волну восторгов. Больше всего она похожа на улицу из сказки, на которой могли бы жить гномы, феи или добрые волшебники. Сашка, глядя на нее, сказал: "А, это у них здесь Андреевский спуск!" Но современный нам Андреевский спуск (для справки, одна из старейших улиц в Киеве) был застроен в 19 веке, это уже почти модерн. А Жерзуаль – средневековье.  Но, безусловно, обе улицы несут в себе квинтэссенцию города – его образ, его душу. И обе спускаются с крутого холма "княжьего города" в портовое-торговое-простолюдное предместье.

​

Здесь мы расстались с Аленой и Сашей и вниз по Жерзуаль пошли одни. Где-то на середине спуска улицу пересекает городская стена, и улица меняет название. Но это не мешает нам спуститься до самого низа. Неожиданно, улица (теперь уже Rue du Petit Fort) выводит нас прямо на тот самый средневековый мост, который мы уже видели сверху. С этого старого моста (а он так и называется – Le Vieux Pont) открываются шикарные виды. Направо – спокойная излучина реки, а за ней – виадук. Налево – пристани с яхтами вдоль реки, на сколько хватает глаз, набережная с ресторанчиками и магазинчиками. Мы зависаем на мосту минут на десять, щелкая камерой во все стороны.

​

Прогуливаемся по набережной, пьем кофе на террасе над рекой. Решаем, какой дорогой пойдем назад: вернемся до крепостной стены по Rue du Petit Fort, а потом попробуем найти вход на крепостную стену и подняться в город по ней.

​

Нам удалось найти вход на стену, хоть это и не совсем просто. Поднимаясь вверх по улице, непосредственно перед аркой крепостной стены, поворачиваете налево (мимо общественного туалета) и потом направо вверх. Вы оказываетесь на ведущей в верхний город улице. Пройдя по ней метров 50, увидите справа проход на стену.

​

Со стены можно ещё раз рассмотреть улицы Жерзуаль и Дю-Пти-Фор, но теперь уже сверху. И крыши, много крыш. Можно заглянуть в небольшие частные дворики, которые обычно недоступны для глаз посторонних. Подъем плавный и заканчивается неожиданно быстро. Как, мы уже наверху?

Мы зашли еще в церковь Сен-Мало 15 века. Её интерьер был уничтожен во времена Революции. Но позже, в 19-м веке, были созданы витражи, отражающие памятные моменты из истории города. Больше всего понравились сюжеты витражей "Анна Бретонская въезжает в Динан через Брестские ворота в 1505 году" и "Детям Динана, погибшим за Францию".  В "Анне Бретонской" множество красочных деталей. А "Погибшие за Францию" изображены в касках образца 20 века. Видимо, их ваяли уже после первой (или второй?) мировой войны. В любом случае, необычный сюжет для церкви. Хотя почти в любом Французском городке на центральной площади или возле церкви есть обелиск сынам города, погибшим в 20-м веке, с именами и годами гибели. И там всегда есть погибшие и в 16-18 годах, и в 40-44, и в 50-х (Алжир? Марокко? Индокитай?). И эти маленькие скромные памятники со скрупулёзным перечисление имен вызывают теплые чувства даже у нас, чужаков. В отличие от огромных помпезных, но безымянных скульптур советских времен. Что и не удивительно: ведь до сих пор человеческая жизнь в России ценится намного ниже, чем в западной цивилизации. А уж в Советском-то Союзе жизнь индивидуума вообще ничего не стоила. Вот и нЕчего теперь писать на памятниках. Кто их считал-то, павших?